«Врачи смертный приговор подписали»: арестованного экс-министра Ставрополья, по словам семьи, носили на носилках на допросы

Экс-глава минстроя Ставрополья Игорь Васильев остается под стражей.

Скоро его уголовному делу — год. Васильева подозревают в превышении должностных полномочий. Согласно материалам следствия, он и его заместители Андрей Лазуткин и Ирина Коваленко принуждали глав городов и поселений вводить поддельные режимы ЧС и заключать контракты на ремонт дорог без торгов.

Ставрополье в последнее время сотрясают коррупционные скандалы и уголовные дела. И все они буквально преследуют команду губернатора Владимира Владимирова. Но из всей череды этих дел больше всего внимание политологов и журналистов привлекло дело арестованного экс-главы минстроя Ставрополья Игоря Васильева.

Чтобы узнать, как приняли произошедшее родственники Игоря Васильева, мы договорились о встрече с ними. С его отцом мы увиделись в одном из тихих кафе Ставрополя. Он заказывает себе томатный сок, я — кофе. Перелистывая документы из синей пластиковой папки, которые продаются во всех канцелярских магазинах, он говорит, что супруга за год постарела лет на пятнадцать, да и сам спит не каждую ночь.

— Восьмой десяток, никогда не думал, что доживу до такого. Мы с женой всю жизнь проработали, большую часть жизни в сельском хозяйстве.

Александр Алексеевич с уставшими глазами, в которых читается какая-то безнадега, трудился на границе с Калмыкией, где тяжело возделывать любую культуру из-за сложного климата: там нет чернозема, воды, но есть нестерпимая жара. Жена работала акушеркой, и одна обслуживала несколько сотен женщин, принимала роды и в полях, и даже на соломе.

— А потом меня в армию забрали. Дальше — десять лет в Ипатово, а Минеральным Водам я отдал тридцать лет. Я даже на доске почета там, почетный гражданин города. А теперь меня никто не слушает. Я иногда только местные новости смотрю, вдруг про сына что-то услышу. Надя моя Игоря родила в Ставрополе, и помню, нас никто на квартиру не брал, потому что с маленьким ребенком. Но потом добрые люди нашлись.

— А сейчас находятся добрые люди?

— Они всегда есть, но сейчас помощи реальной нет. Кому только не писали, жаловались, к кому не обращались, бесполезно.

Александр Алексеевич раскрывает папку.

— Посмотрите, как можно такое писать, у моего сына рак, а они что…

Читаю вслух из ответа прокуратуры Ставропольского края: «доказательств, свидетельствующих о наличии у Васильева заболеваний, препятствующих содержанию под стражей, в соответствии с постановлением правительства России, не содержится…».

— А мы сразу отдали им все бумаги, в первый же день, 15 июля, когда Игоря определили под домашний арест. Первые дни ему вообще ничего не давали, никаких таблеток. Я первое время очень удивлялся. Сколько я людей обошел, чтобы собрать подписи в поддержку, и никто не отказал. Очень много людей нас поддерживает. Но сейчас уже смысла нет что-то подписывать. А ему еще написали, когда оформляли меру пресечения: социально опасный человек. Он одно министерство возглавлял, через год — дали министерство транспорта, потом — министерство строительства. Он повытягивал все «висящие» объекты. Три высших образования, военное училище с отличием, и теперь выясняется, что социально опасный.

— Он сам выбирал, куда идти учиться или вы советовали?

— Я никогда не вмешивался. С седьмого класса он уже говорил нам, что хочет быть военным. Как мне мои знакомые говорили, что Игорь в меня пошел упорством. А у меня вообще дома был закон — о работе никогда не говорить.

В этот момент к нашему столику подходит Нелли — супруга Игоря Васильева. Женщина с потерянными глазами складывает в руках бумажную салфетку, пока та не становится совсем крошечным бумажным комком.

Видно, что она нервничает, машет рукой, мол, какое еще отчество, называйте по имени. Заказывает черный чай.

— 15 июля будет год, как Игорь под арестом, он себя очень плохо чувствует, 30 килограмм потерял. У него же серьезный диагноз.

— Когда вы узнали о болезни?

— Четыре года назад мы узнали. Он всю жизнь на работе, вовремя не ел, за работу очень переживал, какой там режим… Дома практически не бывал, все время на бегу. Потом начались резкие боли в желудке после любой еды, тошнота постоянная, поднималась температура, лихорадило. Как раз совпало, он принимал участие в совещании, оно проходило в Санкт-Петербурге, и там ему стало плохо. Он обратился к онкологу там же. Во время диагностировали лимфому желудка, но к счастью еще на той стадии, когда болячка лечится. Диагноз в двух клиниках подтвержден. Назначили лечение в Питере. Такое ощущение, что человек себе четыре года назад придумал диагноз. Он там пролечился, потом ему посоветовали клинику в Китае. Там он еще месяц лечился. Конечно, все время принимал и должен принимать таблетки.

Фото Владимира Полубояренко

— Сейчас принимает?

— Я не знаю, мне встречаться с мужем не разрешают. И живу год в воспоминаниях, как познакомились, как 27 лет прожили. Мы впервые встретились на свадьбе его брата в селе Владимировка, я была первокурсницей, он учился на третьем курсе. Мне 17 лет было, ему — 19. Обменялись телефонами, стали общаться, ходили раз в неделю в кино, а его чаще вечерами не отпускали, потому что он все-таки в военном училище учился, к тому же был командиром группы, хотя и самый молодой на курсе. Переписывались, а через год поженились. Помню, на 8 марта Игорь позвал знакомиться со своими родителями. Потом дети родились, и закружилась жизнь.

— А решения в семье обычно кто принимал?

— Все совместно. Я воспитывалась в семье, где не было принято, чтобы женщина командовала. И поэтому я привыкла, и всегда все обсуждали. Даже если его не было дома, дети всегда скучали, особенно дочка. Но раньше я им обещала, что папа приедет из командировки привезет подарки, хотя понимала, что он весь в работе, поэтому подарки покупала сама и прятала. А сейчас что обещать?

— Четыре года назад, года муж был в Питере, вы узнали диагноз, помните свою реакцию?

— Родителям мы конечно, не говорили…

— Да мы ничего не знали, — с горечью говорит Александр Алексеевич. — мы подозревали, но Игорь говорил, что совещания.

— А мне было очень страшно, — вздыхает Нелли, видимо, вспоминая жуткую новость. — Мы в двух клиниках сдавали анализы, ошибиться поэтому не могли. На удивление он взял себя в руки, в панику не впадал, даже нас успокаивал, мол, сколько суждено, столько и проживу. В 2014 году пошло ухудшение.

— А вы знаете, как обосновали помещение в СИЗО? — эмоционально добавляет отец. — Затребовали медицинские документы, с которыми обошли всех ведущих медицинских специалистов в крае, неврологов, и все подписи поставили, что прошел лечение, и что он полностью здоров. А Игорь рассказал, что никаких обследований не было вообще, ни один врач к нему не приходил. И по этому заключению Игоря и отправили в СИЗО.

Фото Владимира Полубояренко

Нелли показывает копию медицинского заключения.

— Врачи смертный приговор подписали, ему же там находиться нельзя без врачебной помощи.

— А когда Игорь Васильев был под домашним арестом, как проходили проверки, что он не ушел, к примеру, мусор выносить или в магазин?

— Нелли на работу уезжала, и я ее сменял, одного не оставляли, — вспоминает Александр Алексеевич. — И ни разу не было нарушений, приходил инспектор, смотрел, не снял ли он браслет.

— А когда его увозили, то нашлась масса нарушений, куча свидетелей, что он все время куда-то уходил, пилил напильником браслет, и якобы к нему приезжала машина, и он садился туда, и раздавал указания по министерству, как работать. Что это за бред! И УСИН это подписали, а потом я в лицо одному хотела посмотреть, а тот отвернулся и шарахнулся от меня, даже убежал. Потому что стыдно людям.

— А домашний арест с чего начался?

— Утром 14 июля в 5 утра пришли с обыском к родителям, к родственникам, племянниц допрашивали, ну и, конечно к нам, — все больше мрачнеет женщина. — Даже у моей сестры обыск был, на работу ко мне пришли. Наверное, они искали баулы с деньгами, но у меня 56 тысяч нашли, — перечисляет отец, — и у сына 150 тысяч забрали и его карточку зарплатную.

— Перевернули все. Мы на тот момент с беременной дочкой и зятем поехали в Санкт-Петербург. Как только уехали, обыск и начался. Пролистали каждую книгу. Позвонил мне водитель, сказал, что Игорь не выходит, а уже семь утра. Такого никогда не было. Он поднялся и перезванивает, мол, у вас там люди в масках, и так до 10 вечера.

— Его увезли в изолятор временного содержания и на допрос. Утром быстро прошел суд, и отпустили сына под домашний арест. Он был в шоке, не понимал, что происходит, думал, что злой розыгрыш, - рассказал отец Игоря Васильева.

— Краевое бюро судебной экспертизы пишет: раковые клетки есть, но роста опухоли нет. Так если не было обследований, как это можно диагностировать? А сколько мы просили, разрешите нам обследоваться не в Ставрополе: в Ростов повезти или в Москву. Отказы. Да хотя бы в наш онкоцентр. Дескать, проведена медицинская экспертиза. Да никаких гистологических экспертиз не было вообще! Врачей к нему не пускают.

— К губернатору на прием не пытались попасть, за что он его уволил, если еще следствие идет?

— К Владимиру Владимирову мы с Александром Алексеевичем поехали вечером домой на второй же день. Мы подумали, что должность Игоря Александровича кому-то нужна, поэтому попросили, чтобы его уволили по собственному желанию. Губернатор стал говорить, что будет его отстаивать, что он ему нужен как министр. И так нас убедил, что он за него, что мы поверили. А через какое-то время увольняют по утрате доверия. После этого я пыталась попасть на прием, меня записывали, а потом - то уехал, то занят, так и не принял.

— А трудовую книжку забрали?

— Ой, — опять громко вздыхает Нелли. — когда до меня стали доходить слухи, что он уволен, я не поверила, потому что трудовую книжку нам не отдали. Я пришла в министерство, в отдел кадров, там сказали, что все хранится в правительстве. Я попросила вернуть все документы, если человек уволен. Тут же кто-то утрировал, что я искала его заграничный паспорт, чтобы куда-то увезти. Глупости! И только в двадцатых числах ноября мы узнали, что он уволен третьего ноября, но нас не известили. Наверное, Владимиров за себя боится, поэтому не встал на нашу сторону. Такое ощущение, может, я не права, но мне кажется, что убрали всех, кто бы мог стать следующим губернатором.

— Почему вам запретили свидания?

— Вообще не дают свиданий. Постоянные отказы, ничего не объясняют. Видели мы его один раз на суде через решетку. И на три метра нельзя подходить к нему. Мы в полном неведении. А с жарой ему хуже и хуже, было плохо и с сердцем, в июне его носили на допрос на носилках, он идти не мог. Может, через него пытаются ослабить влияние губернатора. А то вдруг бы и дорогу в Сочи построил, ведь у него уже было четкое видение трассы, и были инвесторы, был план. И знаю, что этот проект кто-то искал, на видео зафиксировано.

— Теперь пусть строит, кто хочет, — отворачивается к окну отец, — Пусть они нам вернут Игоря живого. А если он не будет наблюдаться, получать лечение, увидим ли мы его?

Напомним, дело Васильева стало самым оглушительным политическим скандалом на Ставрополье в прошлом году. Сначала экс-министр был помещен под домашний арест, а через некоторое время определен судом в СИЗО. Его подозревают в превышении должностных полномочий. Проще говоря – в «распиле» бюджетных средств при строительстве дорог. Как стало известно «Блокноту», экс-министр до своего ареста успел построить себе внушительный дом, который, по предварительной информации, стоит десятки миллионов рублей.

Между прочим, отец и жена Васильева – не единственные его родственники. У Игоря Васильева есть еще двоюродный брат Олег, который стал в 2015-м году руководителем Главного следственного управления Следственного комитета России по Северо-Кавказскому федеральному округу. По странному совпадению экс-министр выходил сухим из воды при всех возникавших в то время скандалах, где фигурировало его имя. А первое уголовное дело против него (по той же статье – превышение должностных полномочий) возбудили еще в 2010 году. Головокружительная карьера Васильева закончилась в тот момент, когда силовики получили право возбуждать уголовные дела коррупционной направленности (ранее это была прерогатива только Следственного комитета). По нашей информации, на последний допрос Игорь Васильев пришел сам, своим ходом, и выглядел вполне здоровым.

Не беремся утверждать, что все рассказанное нам - факт. Более того, наличие болезни никого не освобождает от ответственности за возможные преступления - ни по закону, ни по совести. Верить сказанному родными экс-министра или нет – решать нашим читателям. 

Новости на Блoкнoт-Ставрополь

Столкнулся с бедой, а власти не помогают? Заснял что-то необычное? Есть чем поделиться? Или хочешь разместить рекламу на наших площадках?

ПРИСЛАТЬ НОВОСТЬ