«Русские врачи денег не берут»: ставропольский стоматолог спас в самолете итальянку

С Валерием Хуснутдиновым, врачом высшей категории, кандидатом наук и сотрудником кафедры челюстно-лицевой хирургии и стоматологии детского возраста ставропольской медицинской академии, я познакомилась в городской детской стоматологической клинике. 

В регистратуре посоветовали обратиться именно к нему, мол, лучше врача не найдете. К тому же другие специалисты от лечения моего ребенка отмахивались и желания лечить больше десяти молочных зубов не проявляли.

– К нему со всего Юга России детей привозят, запишите телефон, быть может, он согласится вас лечить.

Позвонила, привела сына, который поначалу рот открывал, но быстро поняв, что это больно, в какой-то момент стал буквально уползать из холла поликлиники, стоило мне отвлечься. При этом Хуснутдинов творил невероятное – за несколько секунд ставил пломбы вырывающемуся ребенку. Поняв, что только терпение и время поможет убедить сына открывать рот без страха, стала приводить ребенка просто так, как и советовал врач. 

Во время регулярных, но недолгих разговоров выяснилось, что Валерий не только хороший специалист, но и потрясающий рассказчик, знаток музыки и литературы. Выяснилось также, что ему доводилось спасть не только молочные зубы от кариеса, но и человеческие жизни.

– Я летел рейсом Москва-Амстердам-Лиссабон, – рассказал Валерий Хуснутдинов, готовя на стекле материалы для временной пломбы. – И пролетая над Польшей, увидел, что по салону бегают стюардессы, помощники пилотов, все возбужденные, нервничают. Потом смотрю – кислородный баллон потащили, что-то про доктора стали говорить. Я клятву Гиппократа давал, поэтому встал со своего места и пошел смотреть, для чего доктор нужен. Вижу – лежит в кресле женщина, как потом выяснилось, итальянка. Бледная, с синими губами, практически не дышит. Пощупал пульс, есть, но слабый, руки уже холодные. Через трех переводчиков расспросил мужа, нет ли у нее диабета, сердечно-сосудистой патологии и эпилепсии. Артериальное давление упало на фоне глубокого обморока. Стюардессы пихали ей в рот трубку с кислородом, но безуспешно, потому что дыхания практически не было.

– То есть она умирала?

– Ну да. А если вы откроете справочник первой помощи при обмороке, там написано, что надо придать человеку лежачее положение, дать доступ кислорода, открыть окна, освободить дыхательные пути. Но это очень долгий путь, а есть чисто стоматологический прием, который в книгах лично я не встречал. Дело в том, что в стоматологической практике такие обмороки бывают у детей в момент гормональной перестройки, особенно у мальчиков. Да у нас в кабинетах кушеток и не предусмотрено, чтобы горизонтальное положение придавать, не на пол же класть.

– И что делать в таком случае?

Надо раздвинуть пациенту ноги, голову опустить между колен, и дальше получается сплошная механика. Кровь притекает к голове, от этого человек приходит в сознание, и пытается поднять голову. Врач же продолжает давить голову вниз, увеличивая давления. А в самолете кресло похоже на стоматологическое, я так и сделал, обморок ушел, она очнулась, а уже никто не ждал такого. Надо еще вести кофеин, но на борту самолета его не оказалось, поэтому сказал сделать женщине тройной кофе с тройным сахаром. И через некоторое время она даже улыбалась, все в самолете обалдели. Муж ее стал мне сто евро протягивать, но я сказал, что русские врачи денег не берут, и вернулся на свое место.

– То есть они так и не узнали, кто именно спас жизнь женщине?

– Да я решил – зачем это? Жива и хорошо.

В это время из-за двери раздается очередной пронзительный плач ребенка, где-то жужжит бормашина. Постоянное состояние стресса, и привыкнуть к плачу у меня не получается. Хуснутдинов, видимо, понимает мое состояние, улыбается. В его кабинете постоянно играет спокойная музыка, а на двух мониторах идет видеоряд – фотографий животных и птиц.

– В детскую стоматологию идти особо никто не хочет. Пациенты сложные, есть товарищи, которые ведут себя похуже вашего сына.

Показывает мне прокушенный ноготь на большом пальце. Я в душе радуюсь, что мы оказались не самым тяжелым случаем, хотя и близки к этому. 

– Если ты не любишь детей, то в эту профессию лучше не идти. Я 26 лет работаю, и столько передо мной судеб прошло через детскую стоматологию. Если любви к детям нет, то можно сойти с ума. Взять хотя бы ненависть к врачам, которая у многих детей присутствует. Есть такие дети, и я это вижу, что если ему дать автомат Калашникова, он меня пристрелит, и даже секунды сомнения не будет – такой уровень ненависти. И ребенок в этом не виноват. Виноваты родители, которые поздно привели, потому что зачастую приводят уже тогда, когда не больно не сделать. Приводят детей с пульпитами, надо вскрывать полость зуба, анестезию он делать не дается, и боль дети запомнили, будут сопротивляться. Одни родители меня спрашивали, мол, почему их ребенок так реагирует, может его психиатру показать. И я начинаю объяснять, что реакция нормального человека, который не хочет боли. Другое дело, если бы ему сделали больно, и он захотел, тогда к психиатру. И моя задача из ребенка, который меня мечтает пристрелить из "калашникова", сделать человека, который бы спокойно приходил.

Тем временем время работы стоматолога заканчивается, и мы продолжаем разговор на открытой веранде одного из ближайших кафе, куда едем на велосипедах. Доктор просит поставить его музыку, звучит Пол Маккартни, потом Игги Поп.

– Работа с детьми – это очень долгий труд, и в основном психологический. Надо сформировать в голове ребенка доминанту, что можно прийти к врачу и ничего страшного не случится. Иногда на это уходят месяцы и даже годы. А есть у меня пациенты, которых даже не могли завести в поликлинику. Они как в сказке про Иванушку, когда Баба Яга его в печку засовывала, упираются руками и ногами. У меня были случаи, когда я пациентов лечил на улице. Тех, кого лечу в коридоре, я даже не считаю. Прошу открыть рот, ребенок мне отвечает, что в кресле не откроет, на стуле не откроет, в холле не откроет, но готов открыть рот на улице. Например: временную пломбу надо убрать, и поставить постоянную. Мы с медсестрой все на стекле готовим и выходим на проспект, и там прям замешиваем.

– У вас постоянно играет музыка в кабинете. Это же не случайность, а такая терапия успокоения или доверия?

– На меня музыка на самого влияет. Есть четкая градация людей на аудиалов и визуалов. Одним хоть что говори, но пока не покажешь – не поймут. И наоборот другим будешь показывать, но пока хорошо не объяснишь, тебя не поймут. Это две крайности, и все мы находимся между ними. И музыка помогает успокоить ребенка, отвлечь, но я в репертуаре никогда не ориентируюсь на себя, потому что если буду ставить концерты Альфреда Шнитке, то все разбегутся. Я изучал, какая музыка лучше влияет, и пришел к тому, что идеальный вариант для стоматологического кабинета – клавишная спокойная музыка. Это и Бах, и Чайковский и Свиридов, и Глинка, и куча современных авторов. Основная цель стоматолога – контакт с ребенком. Пока ты с ним не наладишь контакт, никакого лечения не будет. Хоть ты врач наивысочайшей категории, заслуженный врач России, неимоверное оборудование и самые лучшие материалы, но если ребенок не открыл рот, то ты ноль. Медицина индивидуальна, и если ребенок отказывается от лечения, из врача ты превращаешься в какого-то дядьку, который безуспешно о чем-то разговаривает. Психология должна вроде как помочь, а нас психологии никто никогда не учил. И врач действует интуитивно, опираясь на жизненный опыт. Как-то я пошел на консультацию к психологам, я пришел к ним с этими проблемами, попросил помочь. Но мне посоветовали показать ребенку игрушку. Я когда это услышал, то понял, насколько это неизведанное поле.

– То есть приучать к поликлинике надо с первых появившихся зубов?

– Мой младший ребенок летит ко мне на работу. Это для него лучше, чем парк, чем аттракционы. Я его таскаю в стоматкабинет с 6 месяцев, и рекомендую это всем делать. Как только первые зубы пошли, надо прийти к врачу, потому что мы уже на этих зубах видим изменения какие-то, и уже можно что-то сделать. И еще многие думают, что молочные зубы лечить нельзя, не надо. Эти разговоры, правда, до первой бессонной ночи, когда у ребенка пульпит, и от боли на стену хочется лезть, а дети боль тяжелее переносят, у них болевые ощущения сильнее. А если мы с ребенком друзья, то он мне простит боль. Один папа приходит, рассказывает, что купил сыну за 15 тысяч радиоуправляемый вертолет, а ребенок им поиграл всего полдня и забросил. А машинку, которую я его сыну подарил, тот третий год кладет под подушку перед сном. Объясняю, что вертолет он выдурил, а машинка – подтверждение смелости. Я всегда хвалю пациента. Дети вообще заслуживают уважения, у них учиться надо тому же счастью. Интересно иногда посмотреть, как продавцы в магазинах с подростками разговаривают, как будто это существо второго плана. Хотя он никому подлости не делает, он просто физически слабее. 

Ставропольская детская стоматологическая поликлиника

– Бывали случаи, когда сложно было попасть в доверие к ребенку? 

– На консультацию прислали мальчика. Он пришел с мамой. Был крайне напряжен, глядел все время в окно, на вопросы отвечал с неохотой. За последнюю неделю несколько раз ходили к стоматологу. Решался вопрос о лечении под общим наркозом. Посмотрев в полость рта и на обзорный рентгеновский снимок (ортопантомограмма), я понял, что объем работы по времени получится очень большим (множественный и осложненный кариес). Анестезиолог, проводящий общее обезболивание, при определении вводимой дозы наркотического вещества ориентируется на массу ребенка и время моей работы. Стало ясно, что шприц с лекарством окажется почти таким же, как в ягодице у Моргунова из фильма Гайдая «Кавказская пленница». Это было неприемлемо. Все попытки наладить контакт: попробовал выяснить, какую музыку он слушает; спросил насчет спортивной секции; не любит ли футбол; какую литературу читает; не встречается ли с девочкой (ему 14), оказались совершенно бестолковы.  Пришлось назначить через день. Пациент радостно и быстро выскочил из кресла. Сразу вспомнилось: «Что лучшее в приходе к стоматологу»? «Уход от него». Мама  расстроилась, и у двери я тихо спросил об интересах сына. Рассказала, что Сережа малообщительный, часто сидит дома, любит свою собаку, компьютерные игры и когда на ночь читают. Весь день думал о ситуации и к вечеру решил написать для мальчика рассказ про собаку. Тут же испугался. Никогда (кроме диссертации и писем родителям из Советской армии) ничего не писал. К тому же я не Антон Павлович Чехов, не Акутагава Рюноске. Тут на удачу вспомнился журнал «Иностранная литература», где недавно в разделе «Литературный гид» были опубликованы произведения, написанные от лица либо животного, либо растения, либо предмета. Так родился рассказ от имени собаки Тиши, которая дворняжьей породы и живет у нас.

– Как вы думаете, почему часто говорят о несостоятельности российской медицины? Якобы тут не вылечат так, как в той же Европе.

– Я в Лондоне встретил русскую девушку с ребенком, и она жаловалась на английскую медицину. С головной болью идешь в клинику, а там очередь, и записывают через две недели, и приходится идти в частную клинику, консультация стоит 80 фунтов стерлингов. И это элементарные антигистаминные препараты, обезболивающие, слабительные. И на Западе можно нарваться на плохого врача, и у нас – на хорошего. Они там зашоренные какими-то стандартами, а ведь медицина – это не стандарты. Почему ценится врач с большим опытом? Даже детский и взрослый стоматологи – это совершенно разные профессии. ребенок – не уменьшенный в размерах взрослый. Даже материалы разные применяются. А сейчас часто смешанный прием, и от этого часто ошибки совершаются.

Александра Верищак

Новости на Блoкнoт-Ставрополь

Столкнулся с бедой, а власти не помогают? Заснял что-то необычное? Есть чем поделиться? Или хочешь разместить рекламу на наших площадках?

ПРИСЛАТЬ НОВОСТЬ